Когда-то очень давно, в прошлой жизни, три года назад, был поздний вечер поздней весны, и мне было ужасно плохо. Физически плохо из-за того, как я себя накрутила в связи с тогдашними проблемами. И я, не зная, куда деться от всей этой тяжести, крутила в руках обрезки флиса, из которого мама шила в тот момент себе пайту. Крутила-крутила, взяла в руки ножницы и иголку, и к концу вечера соорудила абсолютно примитивного зайца. Узнать, что это заяц, можно только по длинным ушам и крошечному хвостику. А еще он красный. Но мне невероятно полегчало. С тех пор когда мне плохо, я шью игрушки.
Недавно поняла, что у меня есть еще одна похожая взаимосвязь состояния-действия. Я пишу, когда мне одиноко. И вот, что интересно - сочиняемые мною истории вытесняют, заполняют и полностью сводят на нет ощущение пустоты от одиночества. Мне не то, что бы очень хорошо в своем одиночестве со своими историями, но довольно уютно. Они... я так мало из них перевожу на бумагу, еще меньше - удачно, в них мало оригинальности и очень много личных ощущений, очень много попыток выразить что-то неясное. Но при этом они занимают огромное место в моей голове. Огромное, очень значимое место. Не знаю, что бы я без них делала.